Никаких «норм» Свидригайлов над собою не знает. С вызывающим и почти простодушным цинизмом он следует только своему «самостоятельному хотению». Нет мерзости и злодейства, перед которыми бы он остановился. Он изнасиловал малолетнюю девочку,
довел до самоубийства своего дворового человека. Конечно, не смигнув, подслушивает за дверями, конечно, развратник и сладострастник. И решительно ничего не стыдится.
Неточные совпадения
Теперь уже не катают каторжных в бочках и нельзя засечь человека или
довести его
до самоубийства без того, чтобы это не возмутило здешнего общества и об этом не заговорили бы по Амуру и по всей Сибири.
— Прости? А ты не знаешь, что
довел было меня
до самоубийства?
— Но знаешь ли ты, Елена, что, поступая таким образом со мной, ты можешь
довести меня
до самоубийства.
Чижика съел!» Все равно как если б кто бедного крохотного гимназистика педагогическими мерами
до самоубийства довел…
Но нет, и это не так, потому что
довести гимназистика
до самоубийства — это уж не срамное злодейство, а самое настоящее, к которому, пожалуй, прислушается и История…
— Вот она, читайте… — и генеральша подала клочок нотной бумаги, на которой рукой Ларисы было написано карандашом: «Я все перепортила, не могу больше жить. Прощайте. В конверте найдете все, что
довело меня
до самоубийства».
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего, князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему лучшим доказательством служит то, что он, совместно с достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под
самоубийство,
довел его
до решимости казнить себя самому, хотя хвастливо, как мы видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы на его шею другой петли, не нашлось бы и на его долю палача», но внутри себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь считал в своей власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
Человек обыкновенно верит в то, во что ему хочется верить, и представляет себе всех и вся в том свете, который для него благоприятнее. Это одна из отрадных и спасительных способностей человеческого ума и сердца. Потеря этой способности
доводит человека
до мрачного отчаяния,
до сумасшествия,
до самоубийства. Граф, повторяем, надеялся, а потому и мечтал.
Только такие женщины могут
довести человека
до разорения,
до преступления,
до сумасшествия,
до самоубийства…
Ряд нравственных потрясений, обрушившихся на несчастного Николая Павловича Зарудина со дня злополучного свидания его с Натальей Федоровной на 6 линии Васильевского острова
до получения им рокового пригласительного билета на свадьбу графа Аракчеева,
довели его, как мы уже знаем,
до неудавшегося, к счастью, покушения на
самоубийство и разбили вконец его и без того хрупкий и нервный, унаследованный от матери организм.